Кровавая работа - Страница 95

— С Корделлом и Кеньоном не получилось. Убийца на них «научился». И с твоей сестрой все сработало.

Хлопнув дверцей, Маккалеб направился к дому. Грасиэла не сразу догнала его.

Войдя в дом, Терри опустился на раздвижной диван в гостиной, а Грасиэла принесла ему телефон. Только сейчас он сообразил, что номер телефона Амелии Корделл остался среди записей в незапертой машине. Так же как и его пистолет.

Когда Терри шел обратно к машине, то незаметно оглядывался по сторонам. Он искал глазами ту машину, которая умчала чужака из гавани. Но он не увидел ни одной похожей, и вообще на улице не было припарковано никаких машин с пассажирами внутри.

Вернувшись в дом, Маккалеб подошел к дивану и набрал номер телефона Амелии Корделл. Грасиэла неподвижно сидела в углу длинного дивана, наблюдая за ним опустошенным взглядом. Телефон Амелии Корделл не отвечал, а на пятом гудке Терри услышал записанный текст автоответчика. Маккалеб назвался, оставил номер своего телефона, а также попросил сообщить ему группу крови Корделла как можно быстрее. Положив трубку, он посмотрел на Грасиэлу.

— Может быть, она на работе? — спросила она.

— Она не работает. Она может быть где угодно.

Терри снова снял трубку, набрал собственный номер и проверил свой автоответчик. На нем было девять сообщений с субботы. Терри прослушал четыре сообщения от Джей Уинстон и два от Вернона Карузерса — успевших устареть из-за имевших место событий. Было еще сообщение от Грасиэлы, что она заедет на лодку в понедельник. Два последних были от Тони Бэнкса, видеотехника, и снова Джей. Тони Бэнкс сообщал о том, что обработал видеозапись, которую тот завозил. Джей Уинстон звонила утром, чтобы сказать Маккалебу, что его предсказание сбылось: Бюро все больше вторгалось в это дело. Хитченс же не только пообещал оказать всяческое содействие, но уже передал ведущие полномочия агентам Невинсу и Улигу. Уинстон была подавлена, это чувствовалось по ее голосу. Таким же подавленным почувствовал себя и Маккалеб. Опустив трубку, он вздохнул, присвистнув.

— И что теперь? — спросила Грасиэла.

— Пока не знаю. Мне надо подтверждение моей догадки, прежде чем я предприму следующий шаг.

— Может быть, спросить у следователя Уинстон? У нее должен быть полный протокол вскрытия, с группой крови.

— Нет, — односложно ответил Терри.

Он огляделся. Дом Грасиэлы был небольшим, но ухоженным и обставленным со вкусом. На серванте с фарфором в столовой, примыкавшей к гостиной, стояла в рамке большая фотография Глории Торрес.

— И все-таки, почему ты не хочешь позвонить следователю? — спросила Грасиэла.

— Потому что пока не уверен. Мне необходимо выяснить кое-что еще, например поговорить с миссис Корделл, прежде чем звонить Уинстон.

— Может быть, позвонить прямо в отдел судебной медэкспертизы?

— Нет, не думаю, что это поможет.

Терри оставлял недосказанной одну вещь. Если его теория подтвердится, то любой человек, который потенциально получал органы Глории, автоматически оказывался подозреваемым. В первую очередь он сам. Поэтому он не хотел обращаться с официальным заявлением, чтобы давать ход новому расследованию. Сначала он хотел получить пару сильных доказательств своей непричастности.

— Знаю! — неожиданно воскликнула Грасиэла. — Компьютер в лаборатории по анализу крови. Думаю, можно узнать там. Конечно, если его имя не удалили из базы данных. Но я в этом сомневаюсь. Помню, я как-то наткнулась там на фамилию донора, который умер четыре года назад.

Маккалеб ничего не понял из того, что выпалила Грасиэла.

— О чем ты говоришь? — спросил он.

Посмотрев на часы, она вскочила с дивана:

— Я сейчас переоденусь, нам надо спешить. Я все объясню по дороге.

И она быстро удалилась по коридору, и Маккалеб услышал, как захлопнулась дверь ее комнаты.

29

Они добрались до больницы около полудня. Грасиэла припарковала машину недалеко от здания, и они направились к главному входу, через который проходили все. Ей не хотелось показываться в приемной скорой помощи, где она работала. Грасиэла на ходу объяснила Терри, что с момента гибели Глории она часто брала выходные за свой счет, чтобы побыть с Реймондом. Но терпение ее начальства иссякало. И было бы крайне глупо в очередной выходной вдруг появиться в приемной. Кроме того, за то, что она собиралась сделать, ее могли уволить. Чем меньше знакомых ее видели, тем лучше.

Оказавшись в больнице, они зашагали очень быстро. Никто их не останавливал и не задерживал, видя знакомое лицо Грасиэлы, одетой в униформу. Она была словно посол доброй воли, перед которым все двери были открыты. Когда они поднялись на пятый этаж на служебном лифте, был почти полдень.

По дороге Грасиэла объяснила Маккалебу свой план. Она сказала, что по ее расчетам у них есть примерно пятнадцать минут на все про все. Это был максимум времени — ровно столько девушке-координатору понадобится, чтобы спуститься в кафетерий, купить еды и затем вернуться обратно в лабораторию. На самом деле у координатора был часовой обеденный перерыв, однако все предпочитали есть на рабочем месте, потому что сменщиков у них не было. Работа координатора приравнивалась к работе медсестры, но поскольку в его обязанности не входил уход за больными, то не был предусмотрен и сменщик.

Как и говорила Грасиэла, когда они вошли в лабораторию в 12:05, там никого не было. Маккалеб почувствовал, как у него участился пульс, когда он увидел стоящий на столе «спящий» компьютер с экранной заставкой «Летающие тостеры». Стол с компьютером стоял среди других в просторном помещении, и недалеко от него сидела за столом женщина в белом халате. Грасиэла даже виду не подала, что ее что-то смутило.