Кровавая работа - Страница 78

— Он раздел их догола, — продолжал Маккалеб, — снял с них всю бижутерию, все, что могло бы помочь установить их личности. Но в руке Обри-Линн, когда удалось разжать ее кулак, обнаружили серебряную цепочку с распятием. Девочке каким-то образом удалось утаить ее от убийцы и спрятать в кулачке, возможно, в последние мгновения жизни она молилась своему богу.

Маккалеб думал об этом преступлении и о том, почему оно не отпускает его. Все дальнейшие годы оно периодически всплывало из глубины его памяти, не позволяя забывать о себе. Конечно, он знал, что фотографию на стене, как некую святыню, держать не стоило. Он все равно был не в состоянии забыть лицо той девочки, даже годы спустя. И Маккалеб знал всегда, что первые боли в сердце у него появились, когда он увидел это лицо.

— Его поймали? — спросила Грасиэла.

Она только что выслушала историю страшного преступления, и ей сразу же захотелось узнать, получил ли убийца по заслугам за ужасное преступление. Она хотела развязки. Она не понимала того, что было ясно Маккалебу: это не имело значения. У преступлений такого масштаба никогда не бывает развязки.

— Нет, не поймали, — сказал Терри. — Они просмотрели регистрационную книгу в мотеле и проверили каждого, кто там останавливался. И одного человека, числившегося в списках, так и не нашли. Он зарегистрировался под именем Эрл Хэнфорд, но оно оказалось фальшивым. На том поиски и закончились. Пока он не прислал видеокассету.

Снова молчание.

— Она пришла главному следователю Управления шерифа. У несчастной семьи была видеокамера, и они взяли ее с собой в поездку на катере. Кассета начинается с кадров, где мы видим счастливые лица, много смеха и улыбок. Сначала кадры с посещением Диснейленда, потом на пляже, несколько панорамных видов болот. А дальше уже снимал убийца — снимал все. Он надел на голову черный капюшон, так что мы не смогли выяснить, кто он. И на кадрах, где виден катер, невозможно понять, откуда он, какие у него номера и т. д. Преступник предусмотрел все детали.

— Ты видел эту пленку? — едва слышно сказала Грасиэла.

Маккалеб утвердительно кивнул головой и, чуть отодвинувшись от Грасиэлы, сел на постели, прижимаясь к девушке спиной.

— У него было ружье. И под угрозой смерти они выполняли все, что он от них требовал. Ну ты понимаешь… Сестры… вместе. И еще много чего. Но он все равно убил их. Он — а, черт!..

Маккалеб затряс головой, словно пытаясь что-то сбросить с себя, и потер руками лицо, чувствуя при этом, как теплая ладонь Грасиэлы с нежностью прикасается к его спине.

— Бетонные блоки, к которым он их привязал, оказались недостаточно тяжелыми, чтобы девочек и женщину сразу же утянуло под воду. Они боролись за жизнь, оставаясь на поверхности, а убийца наблюдал за ними и снимал все на камеру. Это его сильно возбудило, и он, глядя на них, мастурбировал.

Маккалеб услышал, что Грасиэла тихо плачет. Он лег рядом и обнял ее.

— После того как он прислал кассету, мы больше о нем никогда не слышали, — сказал Терри. — Но он ходит где-то по земле. Или его двойник.

Терри посмотрел на Грасиэлу в темноте, не видя ее глаз.

— Это всё, — сказал он.

— Страшно, что тебе пришлось это видеть.

— Теперь и ты все услышала. Прости.

Грасиэла вытерла слезы, а потом спросила:

— Тогда ты и перестал верить в ангелов, да?

Терри молча кивнул.

Примерно за час до рассвета Маккалеб поднялся с постели и вернулся на свое неудобное ложе в салоне. Они с Грасиэлой провели всю ночь вместе, то перешептываясь, то лежа в объятиях друг друга, прерывая разговоры поцелуями, но сексом все же не занимались. Забравшись в спальный мешок, Маккалеб долго лежал неподвижно, а сон все не шел. Мыслями он возвращался к минутам, проведенным с Грасиэлой, когда он ощущал нежные прикосновения ее рук, вкус ее губ, ее мягких грудей. Эти восхитительные картины перемежались жуткими сценами кошмара, о котором он поведал Грасиэле, воспринявшей его рассказ близко к сердцу.

Утром они ни словом не обмолвились о том, что было ночью, даже когда Реймонд пошел посмотреть, не попалась ли в сеть рыба, и не мог их услышать. Грасиэла держалась так, словно ночью вообще ничего не было, неважно, с каким финалом. Маккалеб решил вести себя так же, и первое, что он произнес, был вопрос, не возражают ли они против яичницы-глазуньи.

— Я хочу попросить тебя кое-что сделать, когда вы вернетесь домой, — сказал он. — Обернувшись и убедившись, что Реймонд их не слышит, Терри продолжал: — Я хочу, чтобы ты еще раз подумала и записала по пунктам, как твоя сестра обычно проводила свой день. То есть куда она обычно ходила, где и с кем любила проводить время, кто у нее друзья. Все, что ты можешь вспомнить о ее действиях в период с первого января до того вечера, когда она зашла в магазин. Мне также хотелось бы поговорить с ее друзьями и начальником в «Таймс». Но было бы лучше, если бы ты помогла мне устроить эти встречи.

— Хорошо. А для чего тебе это нужно?

— Понимаешь, в расследовании произошли изменения. Помнишь, я спрашивал тебя о сережке?

И Маккалеб рассказал ей, что считает, что серьгу забрал убийца, потому что и у первой жертвы он забрал нечто сугубо личное. Терри сказал, что выяснил это в пятницу, когда ездил к жене убитого.

— Что он забрал? — спросила Грасиэла.

— Фотографию его жены и детей.

— И что, по-твоему, это значит?

— Что, скорее всего, это были не просто ограбления. Что, возможно, тот человек у банкомата и твоя сестра были выбраны по какой-то конкретной причине. Похоже, что пути убийцы и его будущих жертв раньше где-то и как-то пересекались, что они случайно, но встречали друг друга. Вот почему я хочу, чтобы ты выполнила мою просьбу. Жена первой жертвы тоже этим занимается. Когда я просмотрю оба списка, возможно, пойму, что между ними общего.